Карл Маркс Заработная плата — анализ когнитивного состояния автора по содержанию рукописи


Карл Маркс Заработная плата — анализ когнитивного состояния автора по содержанию рукописи Рукопись, не зависимо от содержания, характеризует именно автора – насколько его представления соответствуют реальной действительности и что именно автор ожидает от читателя.

Я хочу сохранить неповторимый шарм этой работы Карла Маркса, очень красочно характеризующей его психологическое и моральное состояние, скрываемое рецензированием его последующих работ при подготовке и публикации которых формулировки и смысл концепции паразитирования тщательно скрывались многочисленными методами введения читателей и слушателей в заблуждение. Поэтому я приведу полный текст краеугольной работы Карла Маркса «Зарплата» с отдельно выделенными моими комментариями.

«[I] Заработная плата определяется враждебной борьбой между капиталистом и рабочим. Побеждает непременно капиталист. Капиталист может дольше жить без рабочего, чем рабочий без капиталиста. Объединение капиталистов обычно и эффективно, объединение рабочих запрещено и влечет за собой для них плохие последствия. Кроме того, земельный собственник и денежный капиталист могут присовокупить к своим доходам еще предпринимательскую прибыль, рабочий же к своему промысловому заработку не может присовокупить ни земельной ренты, ни процентов на капитал. Вот почему так сильна конкуренция среди рабочих. Итак, только для рабочего разъединение между капиталом, земельной собственностью и трудом является неизбежным, существенным и пагубным разъединением. Капитал и земельная собственность могут не оставаться в пределах этой абстракции, труд же рабочего не может выйти за эти пределы.»

Первое же утверждение Маркса является навязываемым заблуждением. Я буду использовать слово исполнитель, поскольку слово рабочий в трудах Маркса имеет ортодоксальный характер, больше подходящий для рабского труда, применяемого на плантациях до отказа от рабовладельческих отношений.

Нанятый персонал, как исполнители уже не рабы и не принуждаются к выполнению тех или иных функций в отношении ни работодателя, ни производственного процесса. Ключевое отличие заключается в добровольности исполнения. Работодатель, на момент датировки рукописи Карла Маркса не был монополизирован, и исполнитель не имел ни причины, ни необходимости заставлять конкретного работодателя принуждать к конкретным условиям трудового договора. У исполнителя был и есть выбор места работы, команды и работодателя если, конечно, кандидат реально имеет знания, перекрывающие требуемые от него компетенции.

Другое дело, если исполнитель не обладает квалификацией и страдает недостатком когнитивной деятельности, то тогда карьерный рост становится ему недоступен и ожидания при заключении контракта на трудовые отношения не оправдывают его ожиданий. Невменяемые люди по определению находятся в ситуации, когда их действия приводят не к тому результату, который они ожидали, они непригодные исполнители и попадают в команды таких же работодателей, что приводит и к общим потерям.

За привлечение в свою команду действительно квалифицированного исполнителя здравомыслящий работодатель в реальности готов на уступки гораздо большие, чем те, что требует классик коммунизма.

«Итак, для рабочего разъединение между капиталом, земельной рентой и трудом смертельно.»

Попытка объединить различные, по сути и содержанию понятия, в том числе такие как: капитал, рента и труд – говорит о преднамеренном введении в заблуждение и, как следствие, попытке паразитирования. Разделение обязанностей в команде действительно смертельно для бесполезного члена команды и для результатов работы команды в целом. Маркс пытается адаптировать работающие хозяйствующие структуры для содержания паразитов.

«Самой низкой и единственно необходимой нормой заработной платы является стоимость существования рабочего во время работы и сверх этого столько, чтобы он мог прокормить семью и чтобы рабочая раса не вымерла. По Смиту, обычная заработная плата есть самый низкий минимум, совместимый с «простой человечностью», т. е. с животным уровнем существования.»

Применение термина «животное существование» – следует отнести к популизму. Если говорить о разумном существовании, то разумное существование скорее уничтожается праздностью и когнитивным разрывом сознания, чем удовлетворением естественных потребностей человека.

«Спрос на людей неизбежно регулирует производство людей, как и любого другого товара. Если предложение значительно превышает спрос, то часть рабочих опускается до нищенского уровня или до голодной смерти. Таким образом, существование рабочего сводится к условиям существования любого другого товара. Рабочий стал товаром, и счастье для него, если ему удается найти покупателя. Спрос же, от которого зависит жизнь рабочего, зависит от прихоти богачей и капиталистов. Если предложение количественно превышает спрос, то одна из составных частей цены (прибыль, земельная рента, заработная плата) выплачивается ниже цены; в результате этого соответствующий фактор ценообразования уклоняется от такого применения, и таким путем рыночная цена тяготеет к естественной цене как к некоторому центру. Но, во–первых, рабочему, при значительном разделении труда, труднее всего дать другое направление своему труду, а во–вторых, при подчиненном положении рабочего по отношению к капиталисту, ущерб терпит в первую очередь рабочий.»

Собственная самооценка человека как товара свидетельствует о нарушении когнитивной деятельности, отношения работодателя с исполнителем определяется уровнем квалификации обоих, и работодателя, и исполнителя, что составляет распределение ролей в команде. Человеку с разрушенным когнитивным искажением сознанием действительно приходится искать не столько работу, сколько способ паразитирования и здесь любая ложь хороша, потому что другого способа социализации у паразита нет. И сегодня я пытаюсь решить эту важную и практически нерешаемую самостоятельно задачу, публикуя работы по физиологии восприятия и корректному мышлению, ориентированные на помощь в получении корректных знаний и устранению ошибок мышления.

«Итак, при тяготении рыночной цены к естественной цене больше всего и безусловно теряет рабочий. И именно способность капиталиста давать своему капиталу другое направление либо лишает куска хлеба рабочего, ограниченного рамками определенной отрасли труда, либо вынуждает его подчиниться всем требованиям данного капиталиста.»

Интересно как можно потерять то, чего у тебя нет? Никто не отнимет ваши практические навыки. Ваши знания нельзя ни купить не продать, независимо от того, кто вы. Но любой человек может лишиться или приобрести то, что ему принадлежит условно, на основании понятий, договорных отношений, законов, решений суда или фантазий. Именно то, что вам принадлежит условно, вы можете купить и продать. Но это всегда будет вашим тоже условно, если конечно, вы не окажитесь обманутым и вам продадут то, чего нет или чего не может быть никогда, в этом случае вы приобретете или потеряете фантазию, которая, как и ваши практические навыки может быть только у вас в голове.

«[II] Случайные и внезапные колебания рыночной цены отражаются на земельной ренте меньше, чем на той части цены, которая распадается на прибыль и заработную плату; но и на прибыли они отражаются меньше, чем на заработной плате. В большинстве случаев бывает так, что при повышении заработной платы в каком–нибудь одном месте, в другом она остается прежней, а в третьем падает.»

Рыночная цена, определяемая конкурентными предложениями, имеет смысл антимонопольного инструмента и любой консерватизм в оплате труда напрямую препятствует развитию технологий. Допустим вы оптимизируете производственный процесс и часть операций уже не нужна, однако требуемое Марксом появление платы, по сути, за простой уничтожает преимущество нововведения и останавливает развитие технологии.

«При выигрыше капиталиста рабочий не обязательно выигрывает, при убытке же капиталиста рабочий обязательно вместе с ним теряет. Так, например, рабочий ничего не выигрывает в тех случаях, когда капиталист — благодаря фабричной или торговой тайне, благодаря монополии или благодаря благоприятному местоположению своего земельного участка — держит рыночную цену выше естественной цены.»

Применение Марксом к технологическому обществу моделей первобытного существования, когда племя целый день ловит свинью, а потом все вместе ее едят, не выдерживает критики само по себе, но введение в эту первобытную общинную социальную схему коммуниста, в роли регулятора всеобщей справедливости, который решает что он съест сам, а что даст остальным – паразитарный цинизм. Это даже не форма жизни, это форма существования, характерная для вирусов, которые по биологической классификации даже формой жизни не являются.

«Далее: цены на труд гораздо устойчивее, чем цены на средства к жизни. Зачастую те и другие находятся в обратном отношении друг к другу. В год дороговизны заработная плата падает вследствие сокращения спроса на труд и повышается вследствие роста цен на средства к жизни. Таким образом, одно уравновешивает другое. Во всяком случае некоторая часть рабочих лишается куска хлеба. В годы дешевизны заработная плата повышается вследствие повышения спроса на труд и надает вследствие падения цен на средства к жизни. Таким образом, одно уравновешивается другим.»

Паразитарные запросы всегда растут, поэтому Маркс говорит о несправедливости, находясь в состоянии, когда невозможно увидеть как аргументы: получение связных знаний о новых технологиях, создание нематериального актива, творческую деятельность малого бизнеса и развитие кустарных технологий ремесленничества с которым не может в принципе конкурировать производство, все эти возможности открывает технический прогресс.

«Другая невыгодная сторона для рабочего:»

Маркс ищет Выгоду. Вступление в азартную игру, даже если она называется экономика, не всегда приводит к выигрышу, но Маркса это не устраивает. Потеря социального барьера реальности характерна для разрушенной психики. В реальности паразиты всегда проигрывают. Реальность не игра. Но это может понять только здравомыслящий человек.

«Разница в ценах на труд рабочих разных профессий гораздо больше, чем разница в прибылях в разных отраслях приложения капитала. В труде обнаруживается все природное, духовное, и социальное различие индивидуальной деятельности и поэтому труд вознаграждается различно, тогда как мертвый капитал всегда шествует одной и той же поступью и равнодушен к действительным особенностям индивидуальной деятельности.»

Чужой «карман» всегда привлекает человека с нарушенной психикой, разделение средств между людьми, не участвующими в идее и технологии, лишает организатора возможности развития. Навязчивая идея Маркса паразитировать останавливает процесс развития технологий.

«Вообще следует заметить, что там, где рабочий и капиталист одинаково терпят ущерб, у рабочего страдает самое его существование, у капиталиста же — лишь барыши его мертвой Маммоны.»

Необходимо отметить, что только такие же люди с нарушением когнитивной деятельности, с таким же маниакальным желанием получения доходов любым путем, как у господина Маркса не рассчитываются с рядовыми участниками процесса. Но именно эти люди, потерявшие здравомыслие, не выдерживают технологической конкуренции. Именно эти люди, одержимые маниакальными идеями, доходят до использования рабского труда, нарушая все возможные законы, социальные, гигиенические, экологические нормы, практикуя сексуальное насилие и труд несовершеннолетних. И все равно не выдерживают конкуренции.

«Рабочему приходится бороться не только за физические средства к жизни, но и за получение работы, т. е. за возможность осуществления своей деятельности, за средства к этому осуществлению своей деятельности.»

Да, люди получают возможность самостоятельной деятельности и участия в хозяйственной деятельности, но не требованиями, а собственной квалификацией, связным знанием, свидетельствующем о здравомыслии. Маркс не хочет этого видеть, что свидетельствует о постоянной депрессии.

«Возьмем три основных состояния, в которых может находиться общество, и рассмотрим в них положение рабочего.»

Маркс хочет убедить наивного слушателя в фальсифицированной теории: оказывается общество стремится к богатству и наслаждениям. Мы не можем назвать здравомыслящим человека, который так думает. В реальности к наслаждениям склонны люди, получившие зависимость — наркоманы, а потенциал общества заключается в его достижениях – нематериальном активе.

«1) Если богатство общества приходит в упадок, то больше всех страдает рабочий. Ибо, хотя в счастливом состоянии общества рабочий класс не может выиграть столько, сколько выигрывает класс собственников, «ни один класс не страдает так жестоко, как класс рабочих, от упадка общественного благосостояния».»

Сегодня, если исполнитель «попал в упадок», значит он ошибся и стал членом команды, в которой участвуют люди с нарушением когнитивной деятельности. Маркс ссылается на Адама Смита, но подменяет «общественное благосостояние» — «богатством общества». Возможно, он уже не видит разницы, уходя в монетарное измерение. Но и сейчас общественное благосостояние в монетарном отношении – «богатство общества» — является предметом, напрямую связанным с спекулятивной экономикой, а не с хозяйственной деятельностью.

«[III] 2) Теперь возьмем такое общество, в котором богатство прогрессирует. Это — единственное состояние, благоприятное для рабочего. Здесь среди капиталистов начинается конкуренция. Спрос на рабочих превышает их предложение.»

Общество, занимающееся накоплением, не может прогрессировать. Золото и блага становятся прахом перед знаниями, которые дают реальные технологические возможности.


«Но, во–первых: повышение заработной платы приводит к тому, что рабочие надрываются за работой. Чем больше они хотят заработать, тем большим временем вынуждены они жертвовать и, совершенно отказываясь от какой бы то ни было свободы, рабски трудиться на службе у алчности. Тем самым они сокращают продолжительность своей жизни. Это сокращение продолжительности жизни рабочих является благоприятным обстоятельством для рабочего класса в целом, так как благодаря ему непрестанно возникает новый спрос на труд. Этот класс всегда вынужден жертвовать некоторой частью самого себя, чтобы не погибнуть целиком.»

Привязать зарплату к времени, а не к результату работы может только паразит, либо работа настолько утилитарна и ничтожна, что человека с нее уволят в ближайшее время.

«Далее: Когда общество находится в процессе прогрессирующего обогащения? При росте капиталов и доходов в стране. Но»

Маркс приводит одну ложь и создает из нее другую ложь. Чем больше деталей в фейковой конструкции, тем дольше честному, но не искушенному, наивному человеку приходится разбираться почему конструкция – фейк.

«a) это возможно лишь благодаря накоплению большого количества труда, ибо капитал есть накопленный труд; следовательно, это возможно лишь благодаря тому, что у рабочего отнимается все больше и больше продуктов его труда, что его собственный труд все в большей и большей степени противостоит ему как чужая собственность, а средства его существования и его деятельности все в большей и большей степени концентрируются в руках капиталиста;»

Капиталы никогда не являлись продуктом труда. Действующие экономические механизмы построены на принципах азартной игры только для того, чтобы безумные люди имели возможность «проиграть» свои деньги. Тогда как здравомыслящие люди занимаются хозяйственной деятельностью и инвестируют не в прибыль, а в нематериальный актив и социальные преобразования.

«b) накопление капитала усиливает разделение труда, а разделение труда увеличивает количество рабочих; и наоборот — увеличение количества рабочих усиливает разделение труда, так же как разделение труда увеличивает накопление капиталов. По мере развития этого разделения труда, с одной стороны, и накопления капиталов, с другой, рабочий все в большей и большей степени попадает в полную зависимость от работы, и притом от определенной, весьма односторонней, машинообразной работы. Наряду с духовным и физическим принижением его до роли машины, с превращением человека в абстрактную деятельность и в желудок, он попадает все в большую и большую зависимость от всех колебаний рыночной цены, от применения капиталов и прихоти богачей. Вместе с тем в результате количественного увеличения [IV] класса людей, живущих только трудом, усиливается конкуренция среди рабочих, и, следовательно, снижается их цена. В фабричной системе это положение рабочего достигает своей высшей точки;»

Маркс оторвался от реальности настолько, что размышляет за работодателя. Маркс искаженно представляет интересы работодателя как выгоду, и рассуждает о несуществующих процессах, которые очерняют всех вокруг. Маниакальную идею паразитирования Маркс представляет светлой и перспективной.

«g) в обществе, благосостояние которого возрастает, только самые богатые могут жить на проценты со своих денег. Все прочие вынуждены с помощью своего капитала заниматься каким–нибудь промыслом или вкладывать свой капитал в торговлю. Благодаря этому растет конкуренция между капиталами, концентрация капиталов возрастает, крупные капиталисты разоряют мелких, и некоторая часть бывших капиталистов переходит в класс рабочих, который вследствие такого прироста частично опять претерпевает снижение заработной платы и попадает в еще большую зависимость от немногих крупных капиталистов. С уменьшением количества капиталистов их конкуренция в погоне за рабочими сходит почти на нет; что же касается рабочих, то по мере роста количества рабочих конкуренция между ними становится все сильнее, противоестественнее и принудительное. В силу этого часть рабочей массы опускается до нищенства или до состояния погибающих от голода так же неизбежно, как неизбежно часть средних капиталистов опускается до положения рабочих.»

Наивная беспочвенная идея строит в дезориентированном сознании Карла Маркса монополизированное, практически царское правление капиталистического общества. Фобии человека присутствуют в его трудах. Представление человека о чем–то всегда характеризует именно автора. Человек демонизирует другого пользуясь собственными представлениями о том, как бы он сам поступил на его месте. И эти представления могут быть достаточно точными, в чем необходимо отдать Карлу Марксу должное. Именно отбиранием бизнеса, монополизацией и навязанными услугами характерно поведение коммунистов в роли работодателей в среде с демократической конституцией. Безусловно перевод в единоличное регулирование сначала судебной практики, а затем и законодательства характерно именно людям с паразитарной концепцией поведения, которую создает коммунистическая идея. Идеи коммунизма создают из них асоциальных монстров и разрушают основы существования демократической социальной среды.

Причина заключается в изначальной паразитарной концепции.

«Итак, даже при наиболее благоприятном для рабочего состоянии общества для рабочего неизбежны надрыв в процессе работы и ранняя смерть, принижение рабочего до роли машины, до роли раба капитала, накопление которого противостоит ему как нечто для него опасное, новая конкуренция, голодная смерть или нищенство части рабочих.»

Навязчивая идея Карла Маркса и понимание собственной ничтожности в обществе, использующем технологии, объясняется недостатком современных знаний и противоречивым сознанием. Маркс сравнивает людей с машинами, очевидно именно такими их представляя – субстанциями, неспособными к умственной самостоятельной деятельности и требующими опеки. Страх, вызванный собственной ничтожностью в практической деятельности, классик распространяет на целый класс общества, даже на все общество, кроме маленькой горстки других паразитов или даже одного человека, который, по мнению Карла Маркса, владеет всеми ресурсами.

«[V] Повышение заработной платы порождает в рабочем капиталистическую жажду обогащения, но утолить эту жажду он может лишь путем принесения в жертву своего духа и тела. Повышение заработной платы имеет предпосылкой и следствием накопление капитала; поэтому продукт труда противостоит рабочему как нечто все более и более чуждое. Точно так же и разделение труда делает рабочего все более и более односторонним и зависимым; оно порождает конкуренцию не только людей, но и машин. Так как рабочий низведен до роли машины, то машина может противостоять ему в качестве конкурента. И, наконец, подобно тому как накопление капитала приводит к количественному росту промышленности, а следовательно и рабочих, так благодаря этому накоплению одно и то же количество труда производит большее количество продукта: получается перепроизводство и дело кончается либо тем, что значительная часть рабочих лишается работы, либо тем, что их заработная плата падает до самого жалкого минимума.»

Идея того, что один человек спасет социальную среду и что этот человек именно Маркс, а остальные должны слушать только его, может достичь своей цели, когда каждый член общества требует опеки – опеки классика коммунизма. Поэтому Маркс объявляет «рабочий» класс неспособным распорядиться собственной высокой зарплатой. Маркс пугает сторонников «естественной участью» стать монстрами и рабами капитала, войнами с машинами и незавидной судьбой людей, утонувших в благах, созданных собственной деятельностью и машинами. Появляется потребность испугать всех и неважно чем, главное, чтобы появились соратники по коллективной депрессии и деньги.

«Таковы последствия наиболее благоприятного для рабочего состояния общества — а именно состояния растущего, прогрессирующего богатства.»

Говоря о том, что происходит внутри капитализма при отсутствии коммунистических сил, Маркс на самом деле пишет о том, что произойдет в результате принятия паразитарной концепции коммунизма. Именно по его шаблонам, созданным для враждебного капитала, будут действовать коммунисты, отказавшиеся от партийных билетов, изображающие строительство демократии, капитализма, национальных идей, создавая видимость переориентации на глобализацию или другие социальные преобразования.

«Но в конце концов это растущее состояние должно когда–нибудь достигнуть своей высшей точки. Каково же тогда будет положение рабочего?»

Маркс не видит благосостояние как достижения человека, он слеп. Взгляд материалиста, материализовавшего только деньги, задает естественный вопрос – что будет, когда денег (богатств) будет максимально возможное количество? В России коммунисты, не ограниченные в доходах близостью со спецслужбами и властными органами покупают квартиры, чтобы складывать туда деньги. У них нет других социальных желаний, кроме как получить еще. Я называю этих людей именно коммунистами несмотря на то, что они не имеют партийных билетов. Но, те из них кто старше – сами были коммунистами и сами отказывались от партбилетов и этических правил ограничения коммунистических законов в угоду когнитивным искажениям, вызванным коммунизмом – обогащении при паразитическом образе жизни. Другие, кто моложе, не были сами коммунистами, но они выращены родителями коммунистами, им привили с детства беспомощность самостоятельного существования, им дали модель паразитарного существования как единственную модель социального поведения, они добиваются жизненных приоритетов ложью, насилием, воровством и манипуляциями, они нуждаются в покровительстве и «толковых» подчиненных, они стали социальными инвалидами, поскольку реальность закрыта для их восприятия. Они слепы так же как и Маркс, как и другие люди, страдающие когнитивными искажениями, потому что человек видит только то, что позволяет ему увидеть собственный опыт, а у них нет опыта корректного восприятия и может ли корректное восприятие появится у таких людей — вопрос сложный, поскольку понять свою ошибку, тем более что всю жизнь воровал не то, что является ценным, психологически очень сложно.

«3) «В стране, которая достигла наибольшего благосостояния, и то и другое — и заработная плата и процент на капитал — были бы очень низки. Конкуренция между рабочими в поисках работы была бы столь велика, что заработная плата свелась бы к тому, чего достаточно для содержания данного количества рабочих, а так как страна к этому времени была бы уже достаточно заселена, то это количество не могло бы увеличиваться» (Цитируется Адам Смит)»

Гипотеза, приписываемая Адаму Смиту, звучит у Карла Маркса как ссылка на сомнение авторитета в возможности роста популяции человека. Однако факт, что распространение вида животных в природе определяется доступной средой обитания, применительно к человеку так же действует, с той только разницей, что инструментом, находящимся за пределами теории Маркса и теорий экономических взаимоотношений, человек изменяет доступную среду делая ее пригодной для своего обитания. Достижения человека разумного создают нематериальный актив, применение которого позволяет человеку успешно заселять и осваивать ранее недоступные участки планеты. Технологии позволяют меньше эксплуатировать природные ресурсы с целью получения пищи. Люди регулируют собственную численность уже не только убийствами и абортами, в дело вступает ответственность. Понимание того, что человеком не рождаются — человеком становятся стимулирует людей больше уделять внимания не столько количеству рожденных в семье детей с независящим от родителей будущим, сколько оказанию собственным детям помощи в получении практических навыков.

Реальность всегда остается за пределами видимости ослепленного навязчивой идеей.

«Итак, при движении общества по наклонной плоскости вниз — прогрессирующая нищета рабочего; при прогрессе общественного благосостояния — особый, сложный вид нищеты; в обществе, достигшем наибольшего благосостояния, — постоянная нищета.»

В стратегии паразитирования движения кроме как «вниз» быть не может. Когнитивные искажения побеждают прогресс, если прогресс не побеждает когнитивные искажения.

«[VI] Но так как, по Смиту, общество не бывает счастливо там, где большинство страдает, — а между тем даже наиболее богатое состояние общества ведет к такому страданию большинства, — и так как политическая экономия (вообще общество, в котором господствует частный интерес) ведет к этому наиболее богатому состоянию, то выходит, следовательно, что целью политической экономии является несчастье общества.»

Идея фатального несчастья характерна для депрессии. Маркс наделяет целью «политическую экономию», он уже не относится к ней как к науке, целью которой является изучение социальных процессов. Больное воображение создает из политической экономии, как части философии – инструмент принесения несчастья обществу. Сегодня подобное высказывание в кабинете психиатра может привести к назначению лечения.

«По поводу отношения между рабочим и капиталистом следует еще заметить, что повышение заработной платы более чем компенсируется для капиталиста сокращением общего количества рабочего времени и что повышение заработной платы и увеличение процента на капитал влияют на цену товаров: первое — как простой процент, второе — как сложный процент.»

Ссылка на сложные проценты очевидно призвана убедить читателя, что автор знает, что в математике есть понятие процент и даже «сложный процент», поскольку не влечет вычислений и количественных выводов, кроме «много» и «еще больше». И утилитарное значение понятия «сложности» в математике, означающее аддитивную функцию – то есть функцию сложения (в случае с процентом, это процент взятый не только на основную сумму, но и на процент) – в текстах политического характера имеет воздействие на неподготовленную аудиторию призванное повысить авторитет автора, поскольку бытовое понятие «сложности» связано с хорошо изученными, но непонятными для неискушенного слушателя процессами, которыми могут оперировать только профессионалы.

«Теперь станем целиком на точку зрения политэконома и сопоставим, следуя ему, теоретические и практические притязания рабочих.»

Карл Маркс манипулирует, очевидна некорректность подхода к исследованию методом «а чтобы я сделал если бы стал бобром?». Совершенно понятно, что исследование поведения бобров, точно так же, как и исследование действий работодателей, не корректно подменять исследованиями поведения артистов их изображающих.

Чтобы встать на точку зрения политэконома, надо стать полит экономом, более того, мнение одного политэконома, сформированное его собственным опытом, может отличаться от мнения другого политэконома, тем более это естественно, когда речь идет о прогнозах.

Корректнее говорить о реальности, но когда реальность сводится к поиску денег, скандалам, сговорам и вечеринкам при первой же возможности, ссылки на такую реальность не дадут возможность манипулировать аудиторией, слушатели сразу поймут в чем дело. Поэтому легче встать на точку зрения политэконома, что на самом деле значит — сыграть собственную показательную роль под прикрытием названия – политэконом.

Однако необходимо отметить тот факт, что в коммунистической среде, метод, когда один паразит представляет свои действия на месте другого паразита, дает правильный результат, потому что паразит председатель парткома и паразит руководитель предприятия имеют одинаковые практические навыки, независимо от занимаемых должностей.

«Политэконом говорит нам, что первоначально и в соответствии с теорией весь продукт труда принадлежит рабочему. Но одновременно с этим он говорит, что в действительности рабочему достается самая малая доля продукта — то, без чего абсолютно нельзя обойтись: лишь столько, сколько необходимо, чтобы он существовал — не как человек, а как рабочий — и плодил не род человеческий, а класс рабов — рабочих.»

Маркс выдает свои собственные идеи за идеи ученого с профилем политической экономии. Какой продукт может принадлежать рабочему, который сделал одну операцию? Если мы предположим, что этим продуктом, собственностью на который обладает рабочий, является созданный им в результате операции полуфабрикат то те комплектующие, которые были использованы при его изготовлении наверное требуется подать в розыск как украденные новым собственником – рабочим, наверное у других рабочих.

Безусловно, что в экономических отношениях затраты определяются именно людскими ресурсами, недра, земля и лес не придут в кассу за зарплатой, однако сама возможность изготовления продукта определяется наличием нематериального актива, который создается далеко за пределами производства. Причем реальные затраты на нематериальный актив производятся до начала выпуска продукции и находятся далеко за рамками производственных циклов и если работодатель – вычеркнутый из социальной концепции Маркса как ненужное звено причастен к использованию и возможно созданию нематериального актива, то исполнитель – нет.

Немаловажна также манипуляция Маркса, который апеллирует к тому, что существование рабочего как рабочего приводит к существованию рабочего как раба, и тут же выводит желаемую концепцию – повышение доходов делает именно человека. Маркс пытается убедить слушателя в справедливости концепции: человек это просто такой же раб, только с доходами. Дайте денег, чтобы жить без материальных проблем и все рожденные женщинами станут людьми.

Поверившие в эту глупость обречены лишиться видового признака – «человек разумный», поскольку качество разумности, как способа осознанного мышления, паразитарной концепцией игнорируется.

Разумное поведение отличается от ассоциативного тем, что при получении ассоциации следует не немедленная реакция, а следующий этап мыслительного процесса – «чем настоящая ситуация отличается от тех, в результате которых выработана эмоциональная (рефлекторная) реакция» и только на основании вторичного анализа принимается решение о практическом действии.

«Политэконом говорит нам, что все покупается на труд и что капитал есть не что иное, как накопленный труд; однако одновременно с этим он говорит, что рабочий не только не может купить всего, по вынужден продавать самого себя и свое человеческое достоинство.»

Безусловно, политэконом не говорит, что весь товар приобретается на труд. Безусловно, накопленный труд не является опытом и чаще в настоящем времени является проблемой, а не источником блага. И политэконом безусловно не утверждает, что «покупка всего» является признаком человеческого достоинства.


Но Марксу нужна именно возможность купить «все». Хотя на самом деле речь не обо всем, а о маленьких житейских прелестях. В физическом мире ничего нельзя приобрести, кроме фантазий и проблем. Зато асоциальный элемент вполне может приобрести изысканный стол, алкоголь и наркотик, ему всё равно, что это только путь на кладбище, он уже перестал быть полноценным человеком, осталась только видимость.

«В то время как земельная рента бездеятельного землевладельца в большинстве случаев составляет третью часть продукта земли, а прибыль деятельного капиталиста даже вдвое превышает процент с денег, на долю рабочего приходится в лучшем случае столько, что при наличии у него четырех детей двое из них обречены на голодную смерть.»

Бездеятельный землевладелец престает быть землевладельцем и неудачи исполнителей и их бедственное положение определяются тем, насколько разрушено сознание и их работодателя. Но Маркса интересуют деньги работодателя, причем все, поскольку в предложенной схеме работодатель – паразит. Почему паразит? Потому что человек с нарушенными когнитивными возможностями, точно так же, как полноценный человек оценивает все своим опытом.

Для паразита – все паразиты. Но исполнителями можно манипулировать, а работодателей надо убрать, потому что их деньги пригодятся самому.

«[VII] Если, согласно политэкономам, труд есть то единственное, посредством чего человек увеличивает стоимость продуктов природы, а работа человека есть его деятельная собственность, то, согласно той же политической экономии, земельный собственник и капиталист, которые в качестве земельного собственника и капиталиста являются всего лишь привилегированными и праздными богами, всюду одерживают верх над рабочим и диктуют ему законы.»

У природных ресурсов нет стоимости, но к нулевым затратам всегда можно прибавить что–то еще, работа человека не является его деятельной собственностью. Дело в том, что в результате операции исполнителя с природным ресурсом конечный продукт не получается, а значит такой продукт не имеет потребительской стоимости. Операцией, формирующей потребительскую стоимость, является операция продажи, отгрузки или доставки. Говорить о деятельной стоимости в технологическом цикле, состоящем более чем из одной операции некорректно, качество промежуточной операции определяется при окончательном тестировании. На деле именно участие человека нарушает технологические процессы и приносит потери.

Взгляд Маркса на земельного собственника или капиталиста как на привилегированных праздных богов также абсурден. Собственник несет всю меру ответственности за свою собственность. Именно собственником становится тот, кто внедряет новую технологию – он организатор.

Концепция коммунизма – убрать из социальной схемы того, кто развивает общество и технологии и заменить его на паразита, который «честно поделит деньги».

«По словам политэкономов, труд есть единственная неизменная цена вещей; и в то же время нет ничего более подверженного случайностям и ничто другое не претерпевает больших колебаний, чем цена на труд.»

Маркс смешивает понятия, чтобы привести читателя к мысли, что организатор всегда должен исполнителю. Эта мысль, подвергающая сомнению справедливость оплаты, является единственной возможностью паразита вклиниться в процесс распределения в неблагополучной хозяйствующей команде.

Для внедрения в успешную хозяйствующую команду здравомыслящих специалистов у паразита нет шансов. В таких командах заработная плата имеет значение на уровне естественных потребностей, тогда как главным приоритетам команды является результат.

«Разделение труда увеличивает производительную силу труда, богатство и утонченность общества, и в то же время оно низводит рабочего до уровня машины. Труд вызывает накопление капиталов и тем самым рост общественного благосостояния, и в то же время он делает рабочего все более и более зависимым от капиталиста, усиливает конкуренцию среди рабочих, втягивает рабочего в лихорадочную гонку перепроизводства, за которым наступает такой же спад производства.»

Естественно, что большие производства у паразитов вызывают больший интерес, поэтому совершенно понятны выпады на положение рабочих. В реальности технологии избавляют исполнителей от необходимости человеку работать как машине. Технологии делают операции исполнителя более творческими процессами. Технологии дают возможность уйти от отношений наемных сотрудников к реальному «сотрудничеству» в достижении хозяйственных целей.

«Согласно политэкономам, интерес рабочего никогда не противостоит интересу общества, тогда как в действительности общество всегда и непременно противостоит интересу рабочего.»

Политическая экономия Карла Маркса рассматривает интерес исполнителя как коммерческий, но интерес исполнителя имеет значение только при применении неконкурентных технологий. Только применение неконкурентной технологии вызывает необходимость снижения оплаты исполнителей для достижения рентабельности. И это положение, в частности, указывает на коммунистический вектор экономической политики современной России, поскольку она ориентируется на сборы с исполнителей – прежде всего работающих и служащих.

Карл Маркс пытается представить исполнителя неким изгоем для всего общества, совершенно понятно, что это абсолютно не соответствует действительности, но такой посыл стимулирует недовольство среди людей с нарушенной психикой. Ненормальный уже не ненормальный – он угнетенный.

«По словам политэкономов, интересы рабочих никогда не противостоят интересам общества 1) потому, что повышение заработной платы более чем компенсируется сокращением рабочего времени, наряду с прочими выше охарактеризованными последствиями, и 2) потому, что в отношении общества весь валовой продукт есть чистый продукт и только в отношении частных лиц имеет значение выделение чистого продукта.»

«А что сам труд — не только при нынешних его условиях, но и вообще постольку, поскольку его целью является лишь увеличение богатства, — оказывается вредным, пагубным, это вытекает из собственных рассуждений политэкономов, хотя они этого и не замечают.»


Маркс завершает своеобразным «анекдотом», который анекдотом не является, после жесткой пропаганды собственной лжи он смеется над выводами ученых. Маркс смеется над выводом о заинтересованности рабочих в технологиях, которые высвобождают время и позволяют получить доходы от конечного продукта производства. Смешными для Маркса кажутся разговоры о пагубности богатства.

У слушателя должен возникнуть образ «Что вы, ученые, нам голову морочите? Деньги давайте!»

Институциональный инженер, инженер по радиоэлектронике, журналист, небезразличный человек и профессиональный разработчик интеграционных решений в видео коммуникациях
Кохан Анатолий Аркадьевич (10.01.2021)